КУЗБАСС - МЕСТО ПОДВИГА

Попытка описания личной психогеографии города Понятие "психогеография" первым стал использовать Ги Дебор. Простыми словами психогеография города - это личное субъективное восприятие города, свой план и своя география, пропущенная через эмоции. Так получилось, что для регионов это понятие стало актуальным сейчас. Возможно, потому что города и регионы задумались о собственной идентичности. Эти процессы начались в городах Кузбасса. Началось с антикафе, а потом творческого объединения "Кот да Винчи", который стал платформой для первых обсуждений и сравнения взглядов на культурный ландшафт Кемерова. Процесс пошёл изнутри и встретил противодействие официальных структур. Но "Кот да Винчи" , а теперь арт-гостиная "Зеркало" заняли место в психогеографии многих горожан, и в моей в том числе. Это первое место психогеографии. От "Кота да Винчи" отталкивается понимание городского центра. Почему? Потому что в "Коте" было комфортно, а потом это чувство комфорта распространилось на весь центр города. Вообще, конечно, фланирование по Советскому проспекту с заходом в магазины и кафешки, прогулки в горсаду с фотографированием, ватой и мороженным - это часть жизни каждого кемеровчанина. Так или иначе, исторический центр города входит в психогеографию большинства горожан. Но важны моменты присвоения ландшафта. Подростки присваивает себе подъезды и кварталы, рисуя граффити. Человек, не склонный к вандализму, ассоциирует места в городе по теми эмоциям, которые ему удалось пережить. Знакомства, первые поцелуи и расставания, выпускной, последний звонок, встречи с друзьями - все эти сюжеты нашей жизни привязывают нас к географии города. Общность нашего восприятия города стало залогом инициативности горожан в организации фестиваля "Детализация". Надо признать, что я была скорее пассивной активисткой. Но сам факт проведения городского фестиваля силами горожан меня поразил. Ещё одной особенностью кемеровской психогеографии стало странное сочетание дворцов и халуп. Эта догадка у меня появилась ещё в детстве. Я ходила через частный полузаброшенный сектор на губернский рынок и там из ниоткуда возникало здание кемеровского колледжа культуры и искусств.Таким же магическим и запретным для меня было заводоуправление "Карболита". Я даже заходила в холл этого здания в детстве, за какими-то документами работавших там когда-то родственников. Как это вообще возможно-то? А весь район частично снесенного, частично разрушающегося частного сектора я восприняла черёз книжку о детстве Веры Волошиной. Такой же странный и контрастный в моем представлении Кировский район. Особенно меня поражает забытое и полуразрушенное заводоуправление Анилино-красочного завода. В узком месте, как бы выглядывая из-за угла возвышается дворцовое здание советского неоклассицизма. Там даже возможности отхода нет, чтоб сфотографировать здание. Собирая в памяти такие заброшенные дворцы в странных и нелепых местах у меня появилась чисто субъективная метафора. Советский Кузбасс - это место для подвига. Дворцы на пустырях - свидетели и триумф этого подвига. Но вот вопрос: а нужен ли был подвиг тогда и можем ли мы принять и по достоинству оценить этот подвиг - кажется актуальный для самоопределения региона. Сейчас кажется, что наш ответ "нет". Не нужны подвиги и нет смысла включать в личную психогеографию большинства кемеровчан эти дворцы. Особое место в моей психогеографии занимает Красная Горка. Вид со смотровой площадки музея - это классика восприятия города горожанам и туристами. От музея какими-то странными дорогами можно дойти до домов-колбас и школы Й. Б. Ван Лохема. Истории о быте АИКовцев я помню ещё со школы. Со временем узнаются и другие нюансы. Но в целом, школьное мифологическое представление о каком-то очень прогрессивном мышлении там, где этого вообще быть не могло, у меня осталось. Территория Красной Горки, здания, построенные Ван Лохемом, стали для меня символическим местом счастливого прошлого города. Я думаю, что такая ассоциация у меня возникла из-за советской системы преподавания истории, поделенной на довоенное, военное и послевоенное. АИК и фигуры С. Рутгерса и Й. Ван Лохема (ну ещё Э. Мая, конечно) стали для меня каким-то мини золотым веком Кемерова. Хотя, смотришь на них сейчас, и расцвета эпохи не видишь. А в сознании ассоциация есть. Сейчас горожане пытаются восстановить школу и дома-колбасы, и, думаю, сама попытка - это тоже наш общий ответ на вопрос о ценности для нас подвига прошлого. Если эта идея об ответственности за славных героев прошлого охватит большинство горожан, то произойдёт сдвиг в сознании. Если нет, и будет откат в общественной активности в сторону конформизма, то Кемерово ждёт ещё долгий путь к осознанности и принятия своей истории. P. S. Образ нового Кемерово в моей психогеографии тоже есть. Я, конечно, знаю про Лесную поляну, как о чем-то принципиальное новом для Кемерово, но в моё сознание она не вошла. Для меня новый Кемерово - это широкая часть проспекта Шахтёров, и бульвар Строителей. В этих местах мне нравится большой масштаб, который странно влияет на восприятие. Я чувствую в них свое право на выбор и большие планы. P. P. S. Кемеровчанам, которым интересна деятельность по восстановлению архитектуры Ван Лохема, предлагаю периодически просматривать события на Цифроарбате и следить за новостями Оли Васильевой в соц сетях.